| Body | 1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля «Собор Парижской Богоматери». Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу — назовем его так. Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток — уж очень он любил водочкой побаловаться. И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль,как и следовало опасаться, вусмерть пьяный. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо… А зал уже полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, повстречав Степана Петровича, опешивши, сказал: — Степан Петрович, да вы лыка не вяжете! Ведь вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать! — Это кто лыка не вяжет?! Да я 20 лет на сцене и прошу на этот счет не волноваться! — пробурчал Степан Петрович и направился к сцене. На сцене полумрак. Зазвонили колокола. Вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо… Затем справа налево пролетел Квазимодо… Затем еще раз и еще раз… Раз эдак на шестой Квазимодо остановился посреди сцены и, повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес: — В пень твою пядь! Я тут как последний идиот карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли! |
|---|