Исторический

Отец кибернетики Норберт Винер славился чрезвычайной забывчивостью. Когда его семья переехала на новую квартиру, его жена положила ему в бумажник листок, на котором записала их новый адрес, — она отлично понимала, что иначе муж не сможет найти дорогу домой.
Тем не менее, в первый же день, когда ему на работе пришла в голову очередная замечательная идея, он полез в бумажник, достал оттуда листок с адресом, написал на его обороте несколько формул, понял, что идея неверна и выкинул листок в мусорную корзину.
Вечером, как ни в чем не бывало, он поехал по своему прежнему адресу. Когда обнаружилось, что в старом доме уже никто не живет, он в полной растерянности вышел на улицу...
Внезапно его осенило, он подошел к стоявшей неподалеку девочке и сказал: — Извините, возможно, вы помните меня. Я профессор Винер, и моя семья недавно переехала отсюда. Вы не могли бы сказать, куда именно?
Девочка выслушала его очень внимательно и ответила:
— Да, папа, мама так и думала, что ты это забудешь.

Лиза Мейтнер - первая в Германии женщина-физик, смогла получить ученую степень в начале 20-х годов. Название ее диссертации "Проблемы космической физики" какому-то журналисту показалось немыслимым, и в газете было напечатано "Проблемы косметической физики".

Сергей Петрович Капица рассказывал:
Дело было в 60-х годах. Группа физиков-ядерщиков из закрытого НИИ поехала на Чёрное море. Все как один — доктора наук. Пришли на бережок, по пути купив несколько бутылок винца с такой пластмассовой крышкой, которую надо срезать ножом. Приходят, приготовились уже — опа! — а бутылки открывать нечем! Видят невдалеке мужичка бомжеватого вида.
— Уважаемый, а у вас не найдётся чего-нибудь, чтоб бутылочку открыть?
— Откроем, как не открыть! Спички есть?
Мужик берёт спички, нагревает пробку и срывает её, размякшую, со словами:
— Физику в школе надо было учить, салаги!

Однажды Фридриху II пожаловались на вольность, с которой некоторые журналисты и писатели отзываются о его различных распоряжениях.
Король, отменивший цензуру в своём государстве, пространно ответил:

"Пока мои финансы находятся в хорошем состоянии, и пока мои войска подчиняются дисциплине, до тех пор каждый может критиковать моё военное и гражданское управление. Ослабев в одном и другом, я мог бы впасть и в третью слабость, а именно: заставил бы молчать писателей. Где запрещают гражданам писать о предметах внутреннего управления и их недостатках, там умышленно хотят быть слепыми".

Известно, что Фридрих II отбирал в свою гвардию самых рослых и атлетически сложенных солдат, иногда даже набирая подобных людей со стороны. Все знали, что всех гвардейцев король знал в лицо и каждому новому гвардейцу задавал одни и те же три вопроса:

"Сколько тебе лет? Давно ли ты на моей службе? Исправно ли получаешь жалование и амуницию?"

Однажды в гвардейцы зачислили некоего молодого француза атлетического сложения, который не знал ни слова по-немецки. Капитан роты заранее выучил с новичком ответы на три обычных вопроса, но когда Фридрих II появился перед французом, он по какой-то причине начал со второго вопроса, что привело к забавному диалогу.
Король: "Давно ли ты на службе?"
Француз: "Двадцать один год, Ваше Величество".
Король (удивлённо): "Возможно ли! Сколько тебе лет отроду?"
Француз: "Только один год, по высочайшей воле Вашего Величества".
Король: "Мы или не понимаем друг друга, или оба сошли с ума".
Француз: "И то, и другое, Ваше Величество".
Король:

"Первый ещё раз в жизни слышу, что меня называют безумцем, и в то самое время, когда всё войско находится в моём распоряжении!"

Солдат, истощивший весь запас немецких слов, замолчал. Тогда король решил разгадать загадку и стал задавать другие вопросы. Солдат не мог молчать и был вынужден отвечать по-французски.
Фридрих II рассмеялся, и ласково посоветовал солдату учиться языку, употребляемому в Прусской армии.

Одна из придворных дам обратилась к Фридриху II:

"Зачем вы добиваетесь ещё большей славы и удачи? Вы и так переполнены ею!"

Король потрепал даму по щеке:

"Потому же, почему и вы, и без того хорошенькая, румяните свои щёчки".