Исторический

Когда у фрейлины Марии Александровны Паткуль (1822-1900) родилась дочь Мария, Николай Павлович с императрицей пришли к ней на крестины, которые проходили в очень скромной обстановке. Дело было в Царском Селе, и за столом император поинтересовался у Паткуль, где она берет такие изумительные сливки? Хозяйка объяснила, что для качественного питания детей она держит корову. Благодаря этому ей не приходится покупать молоко, сливки и масло. Услышав это, император с удивлением сказал:"От одной коровы! У меня же несколько ферм и сотни коров, а в жизни моей таких сливок и такого вкусного масла не подавали мне".

Седьмая пехотная дивизия стояла в Царстве Польском, и старослужащие солдаты этой дивизии в свободное время любили посещать так называемую "Царскую корчму", а назвалась она так по самой простой причине - в ней висел портрет императора Николая Павловича.Как-то один старослужащий солдат Агафон Сулейкин пригласил несколько друзей в корчму, чтобы отметить свои именины. Выпили они, как полагается, попели песни, а потом именинник, перебрав немного, начал буянить, придираться к корчмарю и даже подрался с одним из своих друзей. Присутствующие стали увещевать пьяного именинника, что он себя недостойно ведет перед портретом Государя, но тот совсем распоясался:"Да, что мне портрет! Я сам портрет!"И даже плюнул в висевший портрет.Скандал!Дело пошло по инстанциям: от фельдфебеля и далее, и дошло до самого императора. На полученном донесении Николай Павлович наложил следующую резолюцию:"Объявить перед фронтом рядовому Агафону Сулейкину, что я сам на него плюю. А так как этот несчастный в пьяном виде не ведал, что творит, то дело прекратить, а в кабаках царских портретов не вешать".Для выполнения царской резолюции был выстроен полк, в котором служил Сулейкин, а перед его фронтом поставлен виновник. После барабанной дроби Сулейкину было зачитано решение императора, а затем ему велели стать в строй.В ближайшее же воскресенье Агафон Сулейкин пошел в церковь, поставил свечу перед образом святителя Николая и дал обет никогда не брать в рот ни капли водки. И этот обет Сулейкин выполнил.

В середине 19 в. для Севастополя настали тяжелые времена. Мало того, чтоправительство практически не оказывало никакой помощи опорному боевомупункту России в Крыму, не поставляя ни продовольствия, ни боеприпасов,ни даже шанцевого инструмента, так еще и его сиятельный трус, князьМеншиков, несмотря на возражения обеспокоенного Корнилова, вывел изгорода практически все наземные войска. Севастополь остался на произволсудьбы - с незащищенной Северной стороной и едва начавшей застраиватьсяЮжной. Оставшиеся в Севастополе считали себя смертниками, ежечаснополучая донесения о наступлении от Евпатории громадной союзническойармии. Корнилов и его соратники, оставленные на защиту Северной, ужепростились с друзьями, понимая, что гибель неизбежна...И вдруг армия союзников вопреки всем законам логики и военногоискусства, дружно промаршировала мимо обреченных редутов и приняласьстроить укрепления для затяжной осады Южной. Что же спасло Севастополь вэто страшное время? Что позволило практически незащищенному, брошенномуармией и царем городу, за считанные недели превратиться в неприступноеукрепление, под стенами которого за год сложили головы тысячи врагов?Почему враги сглупили и не взяли город сходу?А все дело в том, что шпионы союзников не в меру переусердствовали ископировали для главнокомандующих самые лучшие, новейшие картыукреплений Севастополя, на которых значилось мощное, оснащенное лучшимиорудиями, Северное укрепление! Тогда как в реальности, благодаря усердиюбюрократов и казнокрадов, на этом месте до сих пор ничего не было, кроместарых редутов...Вот и получилось, что от неминуемой гибели Севастополь спасли его жевраги, тогда как наши защитники были практически оставлены на произволсудьбы...